wowpro
Unlimited
- Сообщения
- 14.443
- Лайки
- 9.495
Долг, любовь и моряки: самые необычные книжные новинки мая
Антиутопия, роман или сборник рассказов? Каждый может выбрать то, что ему по душе. Рассказываем про самые завораживающие книжные новинки мая. Среди них наверняка найдется то, что зацепит именно вас.
СОХРАНИТЬ СВОЮ ПАМЯТЬ
«Полиция памяти» Ёко Огавы
Книги как люди: одни становятся нам друзьями, а другие — случайными прохожими. Роман японской писательницы Ёко Огавы «Полиция памяти» напоминает близкого родственника. Брата или сестру, кого-то, с кем мы чувствуем связь даже после расставания. Почему? Отчасти дело в языке. Лаконичный, тяготеющий к простым описаниям, местами похожий на стихотворения хокку, он гипнотизирует.
Но главное, пожалуй, в самой истории: молодая писательница живет в стране, где время от времени что-то безвозвратно исчезает, прежде всего из памяти. Вчера люди пользовались духами, а сегодня уже никто не понимает, что это.
Когда-то моряки рыбачили на судах, но в один день пропало мореплавание, и теперь пустуют даже прибрежные воды. Если в реальности остаются забытые объекты, их уничтожают. За этим следит Тайная Полиция, которая еще и разыскивает тех, кто вопреки всеобщему порядку помнит о пропавших вещах.
Таким человеком оказывается друг и редактор писательницы, и она прячет его у себя дома, рискуя попасть в застенки Тайной Полиции как соучастница. А вещи продолжают исчезать, и узнать их заново писательница не в силах, как ни старается помочь ей в этом редактор.
Антиутопия? Формально да, но нет здесь ни попытки напугать, ни социальных конфликтов. Полиция памяти — лирическая притча о противостоянии человека и времени. В течение нашей жизни многое исчезает, случайно ломается сим-карта с номерами старых друзей, теряется при переезде любимый с детства зимний шарф.
И такие потери бывают болезненными. Память о том, что дорого, поддерживает нас, позволяет не потеряться, сохранить свою целостность. Проще говоря, остаться собой. И Полиция памяти — о людях, которые пытаются остаться собой вопреки агрессивному потоку времени, выбивающему из них знания о себе и о мире.
«Полиция памяти» Ёко Огавы, Перевод с японского Дмитрия Коваленина Поляндрия, 351 с., 592 руб
ПРИЗВАНИЕ
«Человек из красного дерева» Андрея Рубанова
Убит коллекционер средневековых статуй. Рассследовать дело помогает мастер резьбы по дереву Антип Ильин. Он и сам создает деревянные скульптуры, но скрывает свой дар и свое фантастическое прошлое: древние реликвии могут заинтересовать разные силы вплоть до агрессивных религиозных культов.
Но какой смысл заниматься тем, о чем никто никогда не узнает? Антипа раздирают противоречивые чувства: желание все бросить и тяга к делу, которое он ощущает как предназначение.
Остросюжетное повествование проводит нас через расследование и семейную драму, чтобы мы вместе с героем убедились: в творчестве процесс важнее результата, а собственное восприятие — мнения окружающих.
Редакция Елены Шубиной, 512 с., 726 руб.
РЕВНОСТЬ
«Любовь в тягость» Элены Ферранте
Это ранний роман, и в нем Элена Ферранте значительно смелее исследует интимную сторону отношений мужчины и женщины, чем в популярном Неаполитанском квартете. Художница Делия пытается понять, почему ее жизнерадостная мать покончила с собой.
Она вспоминает детство, где каждый по-своему старался подчинить себе близкого. Отец контролировал жену, подозревая измену. Ее новый кавалер тоже был по-своему жесток.
После развода родителей Делия не хотела, чтобы внимание матери досталось кому-то еще, и до сих пор примеряет на себя ее образ. Как справиться с желанием целиком присвоить себе кого-то?
Пер. с итальянского Ольги Поляк. Corpus, 224 с., 581 руб.
ДЕБЮТ
«Инверсия Господа моего» Владислава Городецкого
Среди ровесников двадцатисемилетнего Владислава Городецкого не очень модно быть прозаиком. И сам он воспринимает литературу без пафоса, заявляя, что дело писателя прежде всего — интересно и умно скрасить досуг.
Но его дебютный сборник Инверсия Господа моего трудно назвать развлекательным. Он о том, как цифровая эра способна изменить духовную сферу общества и отдельного человека. Что становится добром, а что — злом? Кого спрашивают о смысле жизни, когда остальное спрашивают у Гугла?
Эффектные эксперименты с формой, где история может выглядеть расшифровкой видеотрансляции или сочинением нейросети, соседствуют с изображением последствий нерешенных социокультурных вопросов.
Одинокие инфантильные взрослые, доходящие до кровопролития дети, будни вебкам-моделей и новые секты — Владислав Городецкий принципиально не сглаживает острые углы и признается, что из-за натурализма его рассказы иногда отказывались брать журналы.
За четыре года случались редкие публикации, но их заметили, когда рассказов уже хватало на книгу. Сборник еще в рукописи был номинирован на «Национальный бестселлер», а затем издан.
К счастью, Владислав Городецкий продолжает экспериментировать и не стремится остаться на слуху благодаря одной удачной теме, и значит, у него есть шанс избежать синдрома завышенных ожиданий.
Городец-Флюид, 192 с., 458 руб.
Антиутопия, роман или сборник рассказов? Каждый может выбрать то, что ему по душе. Рассказываем про самые завораживающие книжные новинки мая. Среди них наверняка найдется то, что зацепит именно вас.
СОХРАНИТЬ СВОЮ ПАМЯТЬ
«Полиция памяти» Ёко Огавы
Книги как люди: одни становятся нам друзьями, а другие — случайными прохожими. Роман японской писательницы Ёко Огавы «Полиция памяти» напоминает близкого родственника. Брата или сестру, кого-то, с кем мы чувствуем связь даже после расставания. Почему? Отчасти дело в языке. Лаконичный, тяготеющий к простым описаниям, местами похожий на стихотворения хокку, он гипнотизирует.
Но главное, пожалуй, в самой истории: молодая писательница живет в стране, где время от времени что-то безвозвратно исчезает, прежде всего из памяти. Вчера люди пользовались духами, а сегодня уже никто не понимает, что это.
Когда-то моряки рыбачили на судах, но в один день пропало мореплавание, и теперь пустуют даже прибрежные воды. Если в реальности остаются забытые объекты, их уничтожают. За этим следит Тайная Полиция, которая еще и разыскивает тех, кто вопреки всеобщему порядку помнит о пропавших вещах.
Таким человеком оказывается друг и редактор писательницы, и она прячет его у себя дома, рискуя попасть в застенки Тайной Полиции как соучастница. А вещи продолжают исчезать, и узнать их заново писательница не в силах, как ни старается помочь ей в этом редактор.
Антиутопия? Формально да, но нет здесь ни попытки напугать, ни социальных конфликтов. Полиция памяти — лирическая притча о противостоянии человека и времени. В течение нашей жизни многое исчезает, случайно ломается сим-карта с номерами старых друзей, теряется при переезде любимый с детства зимний шарф.
И такие потери бывают болезненными. Память о том, что дорого, поддерживает нас, позволяет не потеряться, сохранить свою целостность. Проще говоря, остаться собой. И Полиция памяти — о людях, которые пытаются остаться собой вопреки агрессивному потоку времени, выбивающему из них знания о себе и о мире.
«Полиция памяти» Ёко Огавы, Перевод с японского Дмитрия Коваленина Поляндрия, 351 с., 592 руб
ПРИЗВАНИЕ
«Человек из красного дерева» Андрея Рубанова
Убит коллекционер средневековых статуй. Рассследовать дело помогает мастер резьбы по дереву Антип Ильин. Он и сам создает деревянные скульптуры, но скрывает свой дар и свое фантастическое прошлое: древние реликвии могут заинтересовать разные силы вплоть до агрессивных религиозных культов.
Но какой смысл заниматься тем, о чем никто никогда не узнает? Антипа раздирают противоречивые чувства: желание все бросить и тяга к делу, которое он ощущает как предназначение.
Остросюжетное повествование проводит нас через расследование и семейную драму, чтобы мы вместе с героем убедились: в творчестве процесс важнее результата, а собственное восприятие — мнения окружающих.
Редакция Елены Шубиной, 512 с., 726 руб.
РЕВНОСТЬ
«Любовь в тягость» Элены Ферранте
Это ранний роман, и в нем Элена Ферранте значительно смелее исследует интимную сторону отношений мужчины и женщины, чем в популярном Неаполитанском квартете. Художница Делия пытается понять, почему ее жизнерадостная мать покончила с собой.
Она вспоминает детство, где каждый по-своему старался подчинить себе близкого. Отец контролировал жену, подозревая измену. Ее новый кавалер тоже был по-своему жесток.
После развода родителей Делия не хотела, чтобы внимание матери досталось кому-то еще, и до сих пор примеряет на себя ее образ. Как справиться с желанием целиком присвоить себе кого-то?
Пер. с итальянского Ольги Поляк. Corpus, 224 с., 581 руб.
ДЕБЮТ
«Инверсия Господа моего» Владислава Городецкого
Среди ровесников двадцатисемилетнего Владислава Городецкого не очень модно быть прозаиком. И сам он воспринимает литературу без пафоса, заявляя, что дело писателя прежде всего — интересно и умно скрасить досуг.
Но его дебютный сборник Инверсия Господа моего трудно назвать развлекательным. Он о том, как цифровая эра способна изменить духовную сферу общества и отдельного человека. Что становится добром, а что — злом? Кого спрашивают о смысле жизни, когда остальное спрашивают у Гугла?
Эффектные эксперименты с формой, где история может выглядеть расшифровкой видеотрансляции или сочинением нейросети, соседствуют с изображением последствий нерешенных социокультурных вопросов.
Одинокие инфантильные взрослые, доходящие до кровопролития дети, будни вебкам-моделей и новые секты — Владислав Городецкий принципиально не сглаживает острые углы и признается, что из-за натурализма его рассказы иногда отказывались брать журналы.
За четыре года случались редкие публикации, но их заметили, когда рассказов уже хватало на книгу. Сборник еще в рукописи был номинирован на «Национальный бестселлер», а затем издан.
К счастью, Владислав Городецкий продолжает экспериментировать и не стремится остаться на слуху благодаря одной удачной теме, и значит, у него есть шанс избежать синдрома завышенных ожиданий.
Городец-Флюид, 192 с., 458 руб.
